После первой смерти - Страница 19

Все эти Кет Форрестер. Ей было интересно: другие также были во множественном числе и в едином теле? Где же, наконец, на самом деле проявляется реальный человек? Но, предположим, что реальный человек, оказался чем-то ужасающим? Или кем-то, кто никогда не находит любовь? Не смысл ли жизни, как предполагается, в поиске любви? Ей бы хотелось встретить того, кого она полюбит, полюбит навсегда. Но кого? Немногие её детские страсти появлялись и уходили так же стремительно, как и весенний снег, тающий на солнце. Может, она не заслуживала ничьей любви? Так ли она была хороша? Вопрос, который приподнял ещё одну маску Кет Форрестер: Кет – манипулятор. Кет, которая без стыда использует людей, и у неё есть для этого тысяча способов. Получение оценок «А» на уроках математики у мистера Келлигера, где ей было нужно лишь поднять палец, и её улыбка значила для него больше, чем её знания. Притворный интерес, игра глазами по дороге домой после школы и однажды, отважившись, затаив дыхание, она близко к нему подошла и обняла, позволив своей груди прижаться к его плечу. О чём она так обеспокоилась? Она всегда успевала по его предмету и не знала, зачем ей нужно использовать своё обаяние для подхода к мистеру Келлигеру. Так же, как она не знала, зачем она воспользовалась тем же самым обаянием, чтобы получить роль Эмили в спектакле «Наш Город», поставленном Клубом Драмы. Она знала, что справится с этой ролью, потому что была уверенна в своём таланте. Все же она подыгрывала Дэвиду Харту, режиссеру спектакля, лаская его эго чутким взглядом и вежливыми репликами в стиле её героини. Получив роль и достойно с ней справившись, она получила приз как лучшая актриса, чтобы доказать, что она заслужила эту роль. Одна из причин была в том, что она хотела играть в паре с Джином Шерманом. Кет была в восторге от него и без ума. Он очаровывал и гипнотизировал её во время первых немногих репетиций. Пока в один из перерывов они не позавтракали вместе – его ноги сильно пахли.

«Бог Мой», - позже думала она. - «Что мне надо? Совершенство? Что со мной происходит?». Сама она не была совершенством, почему же она должна была требовать совершенства от других? Что её друзья могли бы подумать, если бы они знали тайны всех этих Кет Форрестер, если бы они могли заглянуть под все её маски?

А затем вертолет, чавканье лопастей, усиливающийся рев двигателя, запах керосина, наполняющий воздух и вибрация всех панелей автобуса. Она соскочила со своего места и - к двери: «Мы спасены. Помощь прибыла».

Миро завопил:

- Оставайтесь на месте, мисс!

Но она проигнорировала его слова и начала дёргать ручку двери. Она попыталась помочь ногой, вставив её между створками двери. Ей хотелось выйти и махать руками, чтобы привлечь внимание пилотов. И тут в дверном проеме нарисовался Арткин. Быстрыми, ловкими движениями, он отпер дверь и вошёл внутрь.

- Дай мне выйти, - закричала Кет, сопротивляясь его рукам, толкающим её на сиденье водителя.

- Не стоит, мисс, - крикнул Арткин, зловеще глядя из отверстий в маске. Он грубо схватил её за плечо, его лицо было лишь в дюйме от неё. - Рано или поздно они узнают, что вы здесь, если уже им это не известно.

Высокий скулящий звук прорвался через рёв вертолета, и Кет узнала воющий и душераздирающий рёв полицейской сирены.

- Послушайте, - продолжил Арткин, держа её за ворот. - Вертолет, и этот полицейский патруль, и ещё будет много вертолётов и патрулей, и ещё армейские джипы, а затем телевизионный фургон и машины с репортёрами. Всё только начинается.

Он разжал руку, в которой был её ворот, и она теперь искала равновесие, чтобы устоять на ногах. Она, наконец, всё поняла. Они продолжали удерживаться в заложниках, несмотря на вертолеты, полицию и солдат.

Дети начали плакать, внезапно пробуждаясь от яростной симфонии звуков. Кет тревожно посмотрела на них. Они сидели с заплаканными щеками. Одежда на них пришла в беспорядок. В глазах был испуг. «Мама…», - кричал кто-то из них, или: «Папа…», было и множество других слов, которые Кет разобрать не могла. Это были слова из специфического детского словаря, выражающие опасение или ужас, которые они почувствовали, ощутив, наконец, что что-то нависло над маленьким и безопасным миром, в котором они существовали до этого утра.

Теперь кто-то из детей заметил маску Арткина и взвыл от ужаса, вырвавшегося из его маленького тела. За его воем последовал хор криков и плача, которые накрыли собой неблагозвучие вне автобуса.

- Позаботься о детях, - крикнул Кет Арткин. - Это – твоя работа. И если ты не можешь с ней справиться, то ты им не нужна, как и нам.

Её трусики присохли к её телу, слабый мочевой пузырь уже где-то в течение часа не давал о себе знать. Теперь, когда она шла через проход мимо детей, влага начала распространяться и жалить её раздражённые бедра.

Миро прижался лицом к окну и выглянул наружу через узкую щель. При виде наблюдаемой сцены волнение запульсировало у него в крови. И его сердце стало биться быстрее и быстрее, рассылая по всему телу свежие дозы энергии. Это было то, что он так любил: когда всё движется, свершается, происходит. На другом краю ущелья выстраивались полицейские машины, мигающие синими огоньками, выли сирены, делающие все собравшиеся на берегу машины похожими на взбесившихся животных. В небе крутились два вертолета, по очереди заходя на вираж и зависая то в одной, то в другой точке, и в них также было нечто дикое – что-то напоминающее хищных птиц, кружащихся над своими жертвами. «Но мы – не жертвы», - подумал Миро. - «Они все где-то там, а мы – здесь». Прибыли ещё три армейских машины – два джипа и грузовик. Люди в джипах повыскакивали сразу, как только машины одновременно резко остановились. По трое выпрыгнули из каждого джипа, все в униформе, и они, приседая, бежали, по направлению к заброшенному зданию. Они спешили и выглядели даже несколько неуверенно, наверное, боялись причинить вред детям в автобусе. Затем неуклюже подкатил армейский грузовик. Из-под брезента повыпрыгивали солдаты и цепочкой в полуприсяди направились к лесу. Их было двадцать пять или тридцать человек – ловких и быстрых, одетых в камуфляжную униформу, в которой они смешивались с деревьями и растительностью, и становились почти невидимыми. Миро знал, что это были снайперы. Они стремительно и легко исчезали среди деревьев, и даже можно было усомниться в том, что моментом прежде они тут были.