После первой смерти - Страница 20

Весь этот шум прекратился также резко, как и начался. Вертолеты исчезли со сцены, поднявшись куда-то высоко, словно их всосало в рот невидимого гиганта, их больше не было слышно. Сирены также перестали выть. Тишина внезапно стала неописуемой. Даже дети умолкли. Миро наблюдал за девушкой, перемещающейся среди детей, успокаивающей их, что-то мягко им говорящей. Они тянулись к ней своими руками в поисках спасения, и казалось, что им было недостаточно слов успокоения, в котором они так нуждались. Но в данный момент это не волновало Миро. Он снова выглядывал наружу, пытаясь разглядеть, что может двигаться в зарослях. Он видел, как то тут, то там, на мгновение могла шевельнуться трава или макушка кустарника. Снайперы уже заняли свои позиции и выжидали. Ожидание всегда было любимой их игрой. Миро обнаружил двоих из них.

Арткин был у следующего окна.

- В кустах снайперы, - сказал Миро. - Вон там.

Арткин выглянул своим зорким глазом:

- Я знаю. Я вижу пятерых.

Миро был смущен. «Почему, когда я вижу лишь двоих, Арткин всегда видит троих или даже больше? Сколько я ещё буду учеником, а он учителем?»

- В той точке, - указал Арткин, - Снайперы – это реальная опасность. Позже, конечно же, будет атака на нас, но пока против нас воюют только снайперы. Они – народ терпеливый. - Арткин говорил тихо – так, чтобы девчонка-водитель их не слышала. - Их задача – выжидать и заодно посчитать, сколько нас здесь. Проверить, есть ли подходящие точки, чтобы подступиться к нам поближе, и сколько таких точек. Их интересует, сколько глаз выглядывает из щелей, сколько рук, висков, какая одежда на нас.

Миро всегда удивлялся способности Арткина сконцентрироваться и в это время поучать его даже в самый разгар акции.

- Так что, Миро, будь осторожен. Не рисуйся лишний раз. И будь всегда начеку. Хотя мы в некоторой степени защищены от снайперов.

- В какой степени? - спросил Миро.

Они могли слышать, как девушка что-то мягко бормочет детям, стараясь успокоить их, подавить их страх.

- Письмо, которое мы отправили. В нём было сказано, что за каждого из нас, кто будет убит или ранен, последует смерть очередного ребенка. Возможно, они нам не верят. Но они ещё поверят, - он кинул взгляд на тело мёртвого ребенка, накрытого материей на заднем сидении. - Со временем, они поймут, что мы не шутим.

Миро нахмурился. В его сознании вопрос уже был готов, но ему не хватало смелости, чтобы спросить. Никогда прежде он не подвергал сомнению слова Арткина и был доволен, ему действительно нравилось исполнять его распоряжения.

- Тебя что-то беспокоит, Миро? - спросил Арткин.

И Миро тут же высказался, потому что он ничего не мог скрыть от Арткина.

- Эта акция… - сказал Миро, и умолк, повернувшись к разрезу в окне и ещё раз побоявшись увидеть гнев в глазах у Арткина за его дерзость.

- И что эта акция? - спросил Арткин. В его голосе теперь не было никакой колкости.

Он не смотрел на Арткина, но проговаривал слова с оттенком усталости:

- Эта акция отличается от других. В других мы наносили быстрый удар и затем исчезали. Взрыв на почте в Бруклине, ликвидация в Детройте. Лос-Анджелес. Мы делали то, что было необходимо. Но здесь нечто совсем другое, - его глаза были приклеены к происходящему снаружи, но слова выскакивали одно за другим. Если он ожидал осуждения за них, то он постарался высказать сразу всё, что было у него на душе.

- Мы на мосту в окружении. Полиция, солдаты, снайперы. Они проверяют нас на прочность, на выносливость, Миро, - сказал Арткин, всё ещё интонацией учителя, убедительно и терпеливо. - Я согласен, что мы здесь достаточно уязвимы. И опасность во всём, что вокруг нас. Деревья по обе стороны моста, являющиеся хорошими укрытиями для снайперов и для наблюдателей, и ещё многое другое. И сам мост. Мы – на высоте сто пятьдесят футов, если не больше, и мы открыты для возможного нападения людей, поднявшихся по опорам моста, что под нами. Ночью это будет особенно опасно. Но у нас есть Стролл и Антибэ, чтобы охранять нас ночью. Это – железнодорожный мост, Миро, и у нас есть пространство между шпалами, чтобы видеть происходящее под нами, кроме того, у нас есть прожектора и осветительные ракеты.

От его слов Миро не стало комфортней. Вместо этого, они ещё больше оправдали беспокойство Миро.

- Но, что нас больше всего бережёт, так это дети. Они обеспечивают нам гарантию нашей безопасности, заставляя генералов и шефов полиции собраться в здании, что через пропасть, сесть за стол переговоров. Они бессильны, пока у нас есть дети.

Возможно, Арткин был прав. Ни разу не было причины усомниться в его правоте, так зачем это делать теперь? Снайперы не осмелятся стрелять и рисковать жизнями детей. Стролл и Антибэ были профессионалами – они хорошо знали свою работу. Здание через ущелье было, по крайней мере, в тысяче ярдов от них, в то время как позади них не было ровным счётом ничего, и абсолютная пустота была под ними. Однако Миро беспокоился.

- Как долго это будет продолжаться? - спросил он.

- Пока все требования не будут выполнены, - сказал Арткин, повернувшись к окну и изучая происходящее снаружи.

- Какие требования? - Миро слышал свой вопрос. Слова выходили на глубоком дыхании, осознавая момент отчаяния, когда таковой созревает.

Арткин не давал немедленного ответа, он продолжал изучать ландшафт. «Не предрешена ли моя участь?» - спросил себя Миро.

- Ты взрослеешь, - сказал ему Арткин. - Иногда я об этом забываю, - он смотрел на Миро, так и не догадавшегося, о чём подумал Арткин. Его глаза, как обычно, ни о чём не говорили. - Я, как предполагается, ни о чём не забываю, изредка, по случаю. Тебя беспокоит девчонка? Это тебя волнует?